В Вавилоне Александр продолжил укрепление абсолютной монархии. Сохранился пышный церемониал. Продолжилась и политика гонений по отношению к высокопоставленным македонянам старшего поколения. Царь вынашивал большие планы: развитие морских связей с Индией, покорение Аравии; отправил экспедицию исследовать Каспийское море; занялся усовершенствованием ирригационной системы Евфрата и заселением побережья Персидского залива.

Но время великого завоевателя истекло. Летом 323 г. до н. э., после очередной пирушки, Александр слег с непонятной болезнью. Говорят и о белой горячке, и о малярии, и об отравлении. 13 июня Александр Великий умер. Великому полководцу и царю Азии было неполных 33 года. Тело Александра было помещено в золотой гроб и похоронено Птолемеем в Александрии Египетской.

Александр Македонский не успел указать своего наследника. Претендовать на трон могли слабоумный сын Филиппа Арридей, которого Александр из жалости не убил в свое время, и сын Роксаны Александр IV, родившийся уже после смерти отца. Впрочем, реальной властью обладали военачальники основателя эллинистической империи – диадохи: Птолемей, Антипатр, Антигон. Между ними разгорелась борьба, закончившаяся распадом державы на несколько эллинистических государств.

Хотя поражающая своими размерами империя Александра Великого распалась буквально сразу после его смерти, его деятельность не прошла бесследно для мировой истории. Завоевания Александра положили начало эпохе эллинизма; они создали условия для греко-македонской колонизации Ближнего Востока и Средней Азии и для интенсивного культурного взаимодействия эллинской и восточных цивилизаций.

В XIX в. историк античности М. Куторга писал: «В политике эллины выработали идеи, составляющие их величие, их неоспоримую собственность: идею свободы гражданина и идею свободы мысли. Эти две идеи имели всемирно-историческое значение, ибо послужили фундаментом будущего успеха.

Перенесенные после завоеваний Александра Македонского в Азию, они преобразили Восток, подготовили Древний мир к пониманию и принятию христианства». Впрочем, не стоит отрицать, что и Восток многое дал европейской цивилизации – и в культуре, и в политике.

Масштабные завоевания отразились на экономической жизни Эллады и Востока, создав новые возможности для торговли. Проложив путь в Среднюю Азию, Индию, Александр связал эти районы с Европой, Египтом, Аравией, Кавказом, Причерноморьем. Возросло количество драгоценных металлов в обращении. Введение единой для Греции и Передней Азии монетной системы активизировало обмен.

В политике Александра в основных чертах выражена экономическая программа государств Эллады: военная колонизация, создание старых и новых автономных городских центров, укрепление рабовладения, мероприятия, способствующие развитию сельского хозяйства, ремесла и обмена.

Сам же Александр на много веков вперед стал литературным образом. Для античного мира – образом титана, который преобразует мир по своему разумению; завоевателя, которому все подвластно и для которого все возможно. Для Средневековья – идеальным рыцарем, свято блюдущим честь воина, решительным и великодушным одновременно.

Для нашего времени – первым глобалистом, человеком, который был не просто продуктом своей эпохи, а выразителем смены эпох, носителем новой политической и культурной философии. Именно для того чтобы понять, как создавался образ Александра, как давно ушедший человек продолжает влиять на умы и сердца новых поколений, историки вновь обращаются к источникам. Предлагаем и вам перелистать вечные страницы: Диодора, Плутарха, Арриана.

Плутарх. АЛЕКСАНДР (ИЗ КНИГИ «СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ. АЛЕКСАНДР И ЦЕЗАРЬ»)

Cобираясь написать в этой книге биографии Александра и Цезаря, победившего Помпея, я, вследствие множества событий, о которых предстоит рассказать, вместо всякого предисловия попрошу только моих читателей об одном – не возводить на меня пустых обвинений, если я подробно и тщательно не описываю всех знаменательных деяний, а пропускаю большую часть из них.

Я пишу не историю, а биографию; высокие и низкие качества не всегда обнаруживаются в деяниях славнейших; какое-нибудь незначительное дело или слово, какая-нибудь шутка рисуют характер человека больше, чем сражения, в которых гибли тысячи людей, громкие победы и осады городов.

Художники схватывают черты лица и тот общий вид, в котором отражается характер человека, мало уделяя внимания остальным частям тела; да будет же позволено и мне больше проникнуть в глубины души и на основании ее свойств изобразить жизнь каждого, предоставив другим говорить о великих делах и сражениях.

Считается несомненным, что Александр принадлежал по отцу к Гераклидам, потомкам Карана, а по матери – к Эакидам, потомкам Неоптолема [1] . Рассказывают, что, когда Филиппа, еще юношей, посвящали на Самофраке в мистерии [2] , он влюбился в Олимпиаду, молоденькую девушку, сироту, которую посвящали одновременно с ним. Он уговорил ее брата Арибба [3] , и свадьба их была слажена.

Накануне брачной ночи невесте приснилась гроза: молния попала ей в живот, и от громового удара вспыхнуло огромное пламя, разнесшееся языками во все стороны и затем погасшее. Филипп уже после брака увидал во сне, будто он накладывает жене печать на живот, а на печати вырезан, как ему показалось, лев.

Гадатели испугались этого сновидения и советовали ему как можно строже следить за своей женой, и только Аристандр из Телмесса сказал, что жена его беременна – ничего пустого ведь не запечатывают – и родит сына мужественного, подобного льву. Видели однажды, что рядом со спавшей Олимпиадой лежал, вытянувшись, змей.

Рассказывают, что это очень охладило любовь и расположение Филиппа к жене: он перестал часто навещать ее – из страха ли, что жена околдует или отравит его, или же из почтения перед союзом ее с существом высшим. Есть об этом и другой рассказ: все тамошние женщины, одержимые Дионисом с очень давнего времени, причастны к его оргиям и орфическим мистериям; им дано прозвище «клодоны» и «мималлоны» [4] , и они ведут себя сходно с тем, как ведут себя эдонянки и фракиянки, живущие около Гема [5] …

Олимпиада, больше других жаждавшая божественной одержимости и восторга, брала с собой в фиасы [6] , по варварскому обычаю, больших ручных змей, которые пугали мужчин, высовываясь из плюща и священных корзин и обвиваясь вокруг тирсов и венков, которые были у женщин.

Филипп после своего видения послал в Дельфы Херона, уроженца Мегалополя. Рассказывают, что он привез от бога повеление приносить жертвы Амону и особенно чтить этого бога. Царь ослеп на один глаз, именно на тот, которым он подсмотрел, приложившись к дверной щели, что бог в образе змея возлег вместе с его женой.

Олимпиада, как рассказывает Эратосфен [7] , провожая Александра в поход, только ему открыла святую тайну его рождения и велела ему достойно мыслить о своем происхождении. Другие же говорят, что она считала священной обязанностью опровергать это и восклицала: «Перестанет ли Александр клеветать на меня перед Герой!»